ПИСЬМА изъ БОЛГАРІИ

 (Писаны во время кампаніи 1829 года.)

Викторомъ Тепляковымъ

Москва.

Въ типографіи Августа Семена,

при Императорской Медико-Хирургической Академіи.

ПИСЬМО ПЕРВОЕ.

   Цѣль сего путешествія.-- Импровизированный антикварій.-- Отъѣздъ.-- Одесская карантинная гавань.-- Венеціянскій бригъ: la Perseveranza.-- Противная погода.-- Отплытіе.-- Ночь на морѣ.-- Баркарола рулеваго матроса.-- Кюстенджи (древній Томисъ).-- Изслѣдованія о мѣстѣ Овидіева изгнанія.-- Неосновательность археологическихъ ипотезъ Г. Гаммера.-- Классическія воспоминанія.-- Мангалія (древняя Каллатія).-- Буря.-- Берега Мизіи.-- Добруджа.-- Капо-Калакрія.-- Безвѣтріе.-- Плаваніе на веслахъ.-- Панорама Варны.-- Первыя впечатлѣнія, при видѣ сей крѣпости.-- Историческая компиляція.-- Варна.-- Генералъ Г.-- Древніе мраморы и медали.-- Истребленіе памятниковъ древности

ПИСЬМО ВТОРОЕ.

   Картина Варны.-- Азіятская пестрота.-- Смѣсь лицъ и нарядовъ.-- Турки, Армяне, Болгары, Греки.-- Европейскіе промышленники.-- Статистика.-- Христіанскія церкви.-- Турецкій фанатизмъ.-- Митрополиты греческій и армянскій.-- Турецкій домъ.-- Оригинальный хозяинъ.-- Нѣкоторыя черты нравовъ и корыстолюбія варнскихъ жителей.-- Генералъ Р.-- Свѣдѣнія о древней Одессѣ.-- Милезійскія колоніи на берегахъ Эвксина.-- Древнее греческое Пятисоюзіе.-- Археологія.-- Розыски о тожествѣ древней Одессы съ нынѣшней Варною.-- Открытіе 7-ми кусковъ древняго мрамора.-- Нумисматика.-- Варнская цитадель.-- Катакомбы.-- Деспина

ПИСЬМО ТРЕТІЕ.

   Причины долгаго пребыванія въ Варнѣ.-- Еще два куска древняго мрамора.-- Суевѣріе жителей въ отношеніи къ памятникамъ древности.-- Варнская пристань.-- Сказочники.-- Нелѣпость преданій объ окрестныхъ монастыряхъ и развалинахъ.-- Поѣздка въ монастырь Св. Константина.-- Армейскій антикварій.-- Живописная красота окрестностей.-- Могилы русскихъ воиновъ.-- Историческія размышленія.-- Болгарскій пастухъ.-- Слѣды развалинъ.-- Монастырская церковь.-- Еще кусокъ древняго мрамора.-- Прогулка въ монастырь Св. Іоанна.-- Развалины.-- Нѣчто о древней Визонѣ.-- Изслѣдованія о древнемъ Діонисополѣ или Крунисѣ.-- Монастырь Св. Іоанна.-- Археологія монаха.-- Аладжи-Монастырь.-- Комилеское преданіе.-- Нѣчто о древнемъ Филппополѣ.-- Возвращеніе въ Варну

ПИСЬМО ЧЕTBEPTOE.

   Церковь, построенная генераломъ Г. въ Варнѣ.-- Вечеръ наканунѣ Пасхи.-- Прогулка въ русскій лагерь.-- Отъѣздъ въ Гебеджи.-- Дорога.-- Малыя Балканы.-- Красота окрестностей.-- Фонтаны.-- Казачій притинъ. Неизобразимая прелесть природы.-- Лиманская пристань.-- Надгробный крестъ.-- Гебеджинскій редутъ.-- Полковникъ Л.-- Дивныя Гебеджинскія развалины.-- Различныя догадки о происхожденіи оныхъ.-- Геологическія ипотезы.-- Сравненіе Гебеджинскихъ колоннъ съ подобными обломками.-- Замокъ Штольпенъ въ окрестностяхъ Дрездена.-- Базальты Металлическихъ и Среднихъ горъ въ Сѣверо-Западной Богеміи и проч. и проч.-- Естественныя Адлерсбахскія развалины.-- Поэтиіеская картина Гебеджинскихъ обломковъ.-- Сосѣдніе фонтаны.-- Спутники.-- Возвращеніе въ редутъ.-- Отъѣздъ въ Девно.

ПИСЬМО ПЯТОЕ.

   Дорога отъ Гебеджи до Девно.-- Девнинское озеро.-- Девнинскій лагерь.-- Полковникъ В.-- Множество римскихъ медалей, открытыхъ при укрѣпленіи сего мѣста.-- Армейскіе весельчаки.-- Генералъ Р.-- Надгробный мраморъ съ латинской и греческой надписями.-- Признаки тожества древняго Маркіанополя съ нынѣшнимъ Девно.-- О походѣ Траяновомъ противъ Децебала, царя Дакійскаго.-- Объ основаніи Маркіанополя.-- О болгарскомъ Переяславѣ.-- О завоеваніи сего города Святославомъ.-- Историко философическія размышленія.-- Стихи одной изъ Ѳракійскихъ Элегіи.-- Кине, о таинственномъ ходѣ человѣчества.-- Окрестности Девно.-- Развалины водяныхъ мельницъ.-- Девнинскій водопадъ.-- Признаки минеральнаго ключа.-- Покупка медалей.-- Отъѣздъ въ Праводы

ПИСЬМО ШЕСТОЕ.

   Дорога отъ Девно до Праводъ.-- Эскнарнаутларъ.-- Генералъ Ш.-- Балканы.-- Замѣчанія геологовъ о горахъ Болгарскихъ.-- Прогулка Филиппа ІI-го, царя Македонскаго, на вершину Гемуса.-- Геологія и Ботаника здѣшнихъ горъ почти совсѣмъ неизвѣстны.-- Нѣкоторыя поверхностныя свѣдѣнія о сихъ предметахъ.-- Буря посреди Балкановъ.-- Турецкій скакунъ.-- Праводы.-- Генералъ Н.-- Вопросъ о землетрясеніи.-- Генералъ К.-- Развалины монастыря Дизъ-Даркіойскаго.-- Гаджи-Халфа о сихъ развалинахъ.-- Народное преданіе о разрушеніи сего монастыря.-- Горныя пещеры.-- Окаменѣлости.-- Геологическія ипотезы.-- Мавзолей русскаго часоваго.-- Праводскія укрѣпленія.-- Орлиное гнѣздо.-- Видъ окрестностей.-- Кронверкъ.-- Блокгаузъ.-- Картина Праводъ въ ихъ настоящемъ положеніи.-- Мызы вельможъ Адріанопольскихъ.-- Уничтоженіе садовъ и фонтановъ

ПИСЬМО СЕДЬМОЕ.

   Послѣдній день въ Праводахъ.-- Турецкіе переметчики.-- Движеніе непріятельской арміи.-- Опасность обратнаго пути въ Варну.-- Отъѣздъ.-- Генералъ Р-нъ.-- Ночлегъ въ Девно.-- Тревога.-- Эски-Арнаутларское сраженіе.-- Вторичное посѣщеніе Гебеджинскихъ развалинъ.-- Подземная стѣна.-- Желѣзный гвоздь.-- Картина заходящаго солнца и лунный свѣтъ надъ сими необыкновенными обломками.-- Новая прогулка къ сосѣднимъ фонтанамъ.-- Возвращеніе въ Варну.-- Деспина въ праздничномъ нарядѣ.-- Письмо Г-на Бларамберга.-- Объясненіе двухъ древнихъ мраморовъ.-- Окончательныя доказательства тожества нынѣшней Варны съ древней Одессою.-- Старыя и свѣжія опустошенія Мизіи.-- Приготовленія къ морскому пути въ Румилію.

ОТЪ ИЗДАТЕЛЯ.

   Въ изобиліи частныхъ записокъ, столь общемъ нашему времени, отражается можетъ быть всего болѣе наблюдательный духъ вѣка. Если даже этотъ избытокъ подробностей переступаетъ за предѣлы современной любознательности, то не въ сихъ-ли самыхъ подробностяхъ -- атомахъ настоящаго -- заключаются матеріалы болѣе или менѣе богатые для будущаго? Если судьба частныхъ лицъ, если множество мѣлочныхъ обстоятельствъ раздробляются нынѣ столь анатомически передъ нами, то не изъ этой-ли самой безконечности цвѣтовъ и оттѣнковъ составится въ послѣдствіи времени картина вѣка, съ его свѣтамъ и сумракомъ, съ его колоссальными и мирмидонскими событіями?

   Увлеченный вовсе неожиданно на поприще достопамятной войны 1829-го года, производя по волѣ Правительства, свои археологическія розыски въ древней Мизіи и Ѳракіи, окруженный роями вѣковыхъ воспоминаній, картинами пылавшихъ битвъ, совокупностью новыхъ лицъ и природы, сочинитель предлагаемыхъ писемъ сообщалъ намъ плоды своихъ замѣчаній "о странахъ классическихъ, о странахъ столь еще мало извѣстныхъ." -- Краткій отчетъ о семъ путешествіи, изданный немедленно по возвращеніи автора изъ Турціи, возбудилъ желаніе нѣкоторыхъ Европейскихъ журналовъ: знать подробности странствія, коего поверхностныя черты показались въ то время довольно любопытными.-- Достаточный вызовъ для сообщенія сихъ подробностей нашей образованной публикѣ.

   Причины, замедлявшія до сего времени изданіе Писемъ изъ Болгаріи, вовсе не отъ насъ зависѣли. Если авторъ оныхъ не оспоривалъ относительной занимательности своего путешествія -- занимательности археологической, статистической, топографической и проч., то все постороннее симъ предметамъ, препятствовало намъ до сихъ поръ получить его согласіе касательно сообщенія свѣту находившихся въ рукахъ нашихъ писемъ. Очерки впечатлѣній, возбужденныхъ въ его сердцѣ яркимъ разнообразіемъ предметовъ: искры живой внутренней дѣятельности, и голосъ душевнаго утомленія; тепло огнекрылаго энтузіама, и морозъ мрачнаго скептицизма; жало тоски въ устахъ ѣдкой сардонической юмористики, и зѣвота ледянаго безстрастія; поэтическія воспоминанія передъ грудами вѣковыхъ развалинъ, и отъ нихъ -- невольныя обращенія къ себѣ самому, къ тернію бурной, попранной жребіемъ юности....... вотъ что авторъ нашъ именуетъ личностію ни дли кого не занимательныхъ изліяній. Пусть, впрочемъ, онъ самъ объяснитъ читателямъ и прямую цѣль своего странствія, и причины, скрывавшія доселѣ подъ спудомъ его "разнохарактерныя" письма. Вотъ отвѣтъ на послѣднее наше предложеніе, касательно изданія оныхъ.

Одесса, 4^го Января 1833.

   Братъ и Другъ,

   Въ Мартѣ мѣсяцѣ 1829^го года, дней за пять до отплытія своего въ Болгарію, посѣтилъ я покойнаго Г. Бларамберга, Іерофанта нашей Таврической Археологіи. Въ слѣдствіе чего и какимъ образомъ долженъ я былъ прогуляться въ древнюю Мизію, извѣстно вамъ прежде, нежели импровизированный Антикварій приготовился исполнить велѣніе странной судьбы своей...-- И такъ, дней за пять до моего путешествія, бесѣдовалъ со мною Г. Бларамбергъ. Если его пламенныя усилія сдѣлать меня, въ продолженіе сихъ пяти сутокъ, адептомъ Археологіи, возбуждали мою внутреннюю усмѣшку, то будьте увѣрены, что наружность моя представляла въ это время всю благоговѣйную любознательность неофита. Сему-то грѣшному фарисейству обязанъ я входомъ въ sanctun sanctorum почтеннаго Антикварія.

   Кабинетъ Лорда Монкбернсскаго вамъ извѣстенъ: а потому, считаю за лишнее говоришь о хаосѣ книгъ и бумагъ, чертежей, плановъ, снимковъ, рисунковъ, медалей, древнихъ мраморовъ, урнъ, многоразличныхъ черепковъ и тому подобныхъ чудесъ, кои, подъ эгидомъ раскрытаго Стравона, украшали coenobitium Г. Бларамберга.

   Послѣ безконечныхъ толковъ о древней Одессѣ, или Одиссосѣ, о Діонисополѣ, или Кринахъ, или Крунисѣ, обѣ Истрополисѣ, или Истросѣ, или Вистріи, и машинально принялся листовать поверженнаго предо мною Стравона. Листовалъ, и думалъ: какимъ образомъ удалось Батюшкову такъ хорошо написать свое похвальное слово сну? -- Листовалъ, и потирая глаза, старался побороть свою непростительную зѣвоту. Мало-по-малу однакожь, наркотическія строки фоліанта начали передо мною блѣднѣть и разсѣяваться; но вдругъ онѣ почернѣли, сгустились.... -- и въ одинъ мигъ благодѣтельная дремота была уже за тридевять земель отъ очей моихъ.

   Вотъ что совсѣмъ неожиданно попалось мнѣ на одной изъ роковыхъ страницъ древняго Греческаго географа.

   "Если Стравонъ" -- замѣчаетъ Французскій переводчикъ его -- "столь сильно затруднялся въ объясненіи сихъ странъ (Мизіи, Ѳракіи и проч.)" то что-же можно сказать о нихъ теперь, послѣ новыхъ, осмнадцати вѣковыхъ опустошеній, когда слѣды сихъ древнихъ народовъ, развалины сихъ древнихъ городовъ, и даже самыя названія мѣстъ навсегда изглажены! -- Прибавимъ" -- продолжаетъ переводчикъ -- "что мы не имѣемъ еще никакихъ положительныхъ свѣденій о внутренности Иллиріи, Эпира, Македоніи, Ѳракіи, Ѳессаліи и проч., и проч."

   Утѣшительно! подумалъ я, и простясь съ Г. Бларамбергомъ, завернулъ мимоходомъ къ одному изъ здѣшнихъ книгопродавцевъ. Мнѣ вздумалось заглянуть въ Мальтё-Брюна.

   "Весь обширный четвероугольникъ" -- говоритъ сей послѣдній -- "между Кавалою, Филиппополемъ, Адріанополемъ; все теченіе Нестуса, Сіэмуса и Гарпессуса; всѣ поэтическія долины Родопе суть terra incognita, обиталище племенъ Болгарскихъ, Албанскихъ, и, можетъ быть, Ѳракійскихъ."

   Присоединивъ къ сему безусловному terra incognita милліонъ другихъ препятствій: чуму, перуны окружавшей меня войны, и, всего болѣе -- совершенную ничтожность вещественныхъ средствій моихъ, благоволите сказать, можно-ли безъ несправедливости требовать отъ меня какой-нибудь важной, Деноновской глубины замѣчаній?

   За всѣмъ тѣмъ, открытые и пріобрѣтенные мною памятники древности: 36 кусковъ мрамора съ надписями и барельефомъ; 89 медалей золотыхъ, серебряныхъ и бронзовыхъ (изъ коихъ болѣе 50-ти -- древнія Греческія); двѣ вазы (найденныя въ Сизополѣ); двѣ статуи: бронзовый Амуръ и небольшой женскій бюстъ (купленныя въ Анхіалѣ); огромный Анхіалійскій саркофагъ и наконецъ -- дивныя Гебеджинскія развалины требовали, вмѣстѣ съ живописной красотою природы, вмѣстѣ съ роемъ чувствъ, мыслей и впечатлѣній, возбужденныхъ въ души моей -- и волшебствомъ вѣковыхъ воспоминаній, и пестротой окружавшихъ меня предметовъ, и странностью моего собственнаго, столь загадочнаго, столь трагикомическаго положенія; все это -- говорю я -- требовало отъ моего переполненнаго сердца обыкновенной, то есть, чернильной исповѣди. Я рѣшился писать вамъ изъ Турціи.

   Писалъ -- и, не заботясь даже о третьемъ лицѣ, говорилъ безъ разбору обо всѣмъ, что поражало мой взоръ, но и слухъ, мое сердце и голову.

   Но теперь, когда, рѣшась осудить наши эпистолы: Ex Moesia, на анатомію ученыхъ, стилистовъ и публики; когда вооруженные словами Шатобріана, вы говорите -- что "Путешествія сливаютъ въ себѣ поэзію съ бытописаніемъ, что развалины и гробницы открываютъ намъ истины, коихъ невозможно узнать во всякомъ другомъ мѣстѣ" -- то позвольте освѣдомиться, многіе-ли изъ читателей вашихъ народныхъ Русскихъ романовъ симпатизируютъ съ подобными мыслями?

   Безъ сомнѣнія:

Tout est beau, tout est bon, tout est grand а sa place;

   но, потому-ли, то въ мірѣ попадаются, какъ замѣчаетъ Ройе-Колларъ, существа индивидуальныя, коихъ участь не имѣетъ ничего общаго съ участью массъ, или почему другому -- я откровенно скажу вамъ, что обожая просторъ, отнюдь не преслѣдую этой химерической, непостижимой, исключительной народности, которая теперь въ такой модѣ на вашемъ Великороссійскомъ Парнассѣ. Довольно! Вы видите, что подобною исповѣдью я самъ произнесъ рѣшительный приговоръ своей книгѣ; но прошу замѣтить, что будучи врагомъ всякой полемики, что любя вообще самобытность, что отнюдь не заботясь о народности своего личнаго воззрѣнія на предметы, я душой уважаю литтературныя и другія мнѣнія всѣхъ и каждаго, ибо желаю остаться въ покоѣ при своихъ собственныхъ.

   Впрочемъ, вотъ въ чемъ главное дѣло. Письма изъ Болгаріи подавлены, такъ сказать, плеоназмомъ чувствъ, мыслей, воспоминаній, постороннихъ для напудренныхъ пылью педантовъ, хотя и возбужденныхъ картинами тѣхъ-же самыхъ гробницъ, тѣхъ-же самыхъ развалинъ, тѣхъ-же самыхъ памятниковъ древности, въ изображеніи коихъ заключалась прямая цѣлъ моего странствія. Но куда-же дѣваться съ этой личностью изліяній, коихъ я отнюдь не желалъ никому, кромѣ однихъ васъ исповѣдывать, ибо какая надобность свѣту до того, что душа моя или ваша "была прозрачной, подобно водѣ горнаго источника, прежде нежели ея сокровенная глубина не взмутилась?" --

   "Брошенный, какъ будто кораблекрушеніемъ, на широкое поприще жизни, вотще юный скиталецъ озираетъ ея пространство. Съ душой, волнуемой непрочными замыслами, одинокій, преданный себѣ самому, онъ не смѣетъ надѣяться..... Сердце его еще не знаетъ страстей, и между тѣмъ -- холодъ и мракъ въ его разочарованномъ сердцѣ...... Отлученный враждебною участью отъ различныхъ эпохъ существованія, онъ ежеминутно чувствуетъ внутри себя самого что-то несовершенное, и чему никогда не должно совершиться. Вся его жизнь представляетъ подобіе годовъ, пораженныхъ безплодіемъ.

- Следва -